Перевод: "Полуночная синева и безмятежность" Глава 19/19Название: «Полуночная синева и безмятежность»
Автор: BeautifulFictionСсылка на оригинал: Midnight Blue SerenityПереводчики : dzen_moroz и
La ArdillaБета: они же
Артер: ladunya14Разрешение на перевод: получено
Категория: слэш
Жанр: кейсфик, солидная доля ангста и юста
Пейринг: Шерлок Холмс/Джон Уотсон
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Дисклеймер: мы с автором все взяли поиграть, потом вернем на место
Размещение: с разрешения переводчиков и со ссылкой на источник
Саммари: Тривиальное на первый взгляд дело о пропаже и смерти четверых завсегдатаев ночного клуба, взятое исключительно из скуки, на поверку оборачивается не таким уж и простым. Детали противоречат одна другой, подробности накапливаются, как снежный ком, и невозможно вычленить то, что действительно важно. На горизонте маячит собственное темное прошлое, а следом приходит до сих пор неизведанный страх. Не говоря уже о том, что приходится разбираться с собственными чувствами, и нужно обязательно успеть, вычислить убийцу вовремя, потому что иначе все может закончиться крайне плачевно.
Предупреждения: осторожно! упоминания наркотической зависимости, маньяк-убийца со склонностью к расчлененке, ОМП и ОЖП в количествах!
Критика: приветствуется
Комментарии переводчиков: название составлено из двух сленговых наименований одного из наркотических препаратов, популярных в среде клабберов
скачать целиком
в формате word с яндекс-диска
pdf или epub для читалок с АО3 (с иллюстрациями)
Главы 1 - 18Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Расстегнув куртку, Джон шагал по тротуару сквозь людской поток, радуясь теплому весеннему ветерку, ерошащему волосы. Сегодня его попросили выйти вне графика на полдня на работу, помочь справиться с бесконечным потоком кашляющих и чихающих пациентов, и теперь больше всего на свете ему хотелось поскорее вернуться на Бейкер-стрит, к Шерлоку, который этим утром так и остался нежиться в постели, обнаженный и полный сонного довольства.
Воспоминание это вновь заставило его улыбнуться, как случалось не раз во время дежурства, когда приходило очередное неожиданное, но всегда такое желанное смс от Шерлока. Никаких сентиментальных нежностей вроде «соскучился по тебе», и все же сами сообщения – начиная с умозаключений о пациентах и заканчивая неким загадочным замечанием по поводу одного из его свитеров – ясно давали понять, что Шерлок думает о нем.
В рамки нормальных отношений то, что было между ними, не вписывалось даже отдаленно, но Джон начал понимать, что, невзирая на все его предыдущие попытки, «нормальные отношения» - не то, что на самом деле ему нужно. Кому-то хотелось поцелуев в щеку и тепла прижавшегося в ночи родного тела, Джону требовалось другое: рука Шерлока, вкладывающая в ладонь пистолет в преддверии очередного расследования. Он рад был засыпать под звуки скрипки – уже теперь не яростное или заунывное пиликанье, а ласковая мелодия, – зная, что рано или поздно Шерлок нырнет к нему под одеяло.
Прошло уже семь недель, и первую из них, как и было обещано, они провели дома. Никто не стучался к ним в дверь с новыми делами, и по мере того, как Шерлок шел на поправку, ничто не мешало им изучать друг друга. Джон вовсе не был уверен, что Шерлок в состоянии сосредоточиться на сколько-нибудь продолжительное время на другом человеке, ждал, что скука поднимет свою уродливую голову в первые же сутки, но тот с блеском доказал, как сильно он ошибался.
Шерлок разбирал его на составляющие, словно сложнейшую из головоломок; выяснял, что вызовет вздох или смех, стон или дрожь, и такое пристальное внимание только побуждало ответить тем же. Джон твердо намеревался узнать Шерлока всего, до мельчайших деталей – и физическую оболочку, и личность, что ее занимала, а пока любой блаженный звук или прервавшееся дыхание, когда тому отказывало железное самообладание, отзывались в его собственном теле глубоким восторгом.
Затем в эту идиллию неумолимо вторглась реальность, и им обоим настала пора учиться выстраивать отношения с учетом других приоритетов – дежурств в клинике и новых расследований.
Джон опасался, что как раз здесь их и поджидает опасный момент, когда Шерлок начнет выдвигать свои требования, и ему самому остается только идти на компромисс, – но оказалось, что этот риф они миновали давно. Они уже успели притереться друг к другу, значительная часть правил их совместного бытия была установлена не один месяц назад. Все оставалось как прежде – лишь обрело еще большую глубину, и сильнее размылись взаимные границы, которые и прежде не особо строго соблюдались. Теперь за поставленную перед ним чашку чая Шерлок охотно благодарил Джона поцелуем и с радостью принимал его проявления нежности и ласковые прикосновения – поначалу с изумлением, а потом – все с большим и большим наслаждением.
То, что сложилось между ними, оказалось реальным и жизнеспособным, и Джон, хоть и не мог до сих пор до конца справиться с собственным удивлением, все же в глубине души признавал, что в этом был смысл. С самой первой встречи они с Шерлоком дополняли друг друга, так почему здесь что-то должно было пойти иначе? Они успешно выстроили дружбу, так почему бы им не преуспеть и в чем-то большем?
Покачав головой, он свернул за угол и на мгновение задержался перед витриной магазина электроники. На одном из выставленных телевизоров шел новостной выпуск, диктор беззвучно шевелила губами, а по ярко-красной полосе бежали белые буквы сообщений о последних событиях. Как правило, все это имело мало отношения к его жизни, но на этот раз короткие строчки привлекли его внимание, заставив мрачно улыбнуться. Секунду спустя он выудил из кармана коротко дрогнувший телефон и пробежал глазами пришедшее от Шерлока смс:
«Обоих близнецов приговорили к максимальным срокам, без права на досрочное освобождение. – ШХ»
Джону показалось, что с плеч наконец-то свалились последние остатки тяжелого груза, вес которого постепенно уменьшался день ото дня по мере того, как Шерлок шел на поправку: тропа, где вехами были снятие повязок, а затем и швов, заживающие порезы и медленно бледнеющие розовые полосы новой кожи на месте затянувшихся ран.
Но только теперь, когда приговор близнецам объявили на всю страну, Джон почувствовал, что вся эта история действительно осталась позади.
От Шерлока даже не потребовалось давать показания в суде. По всей видимости, не обошлось без вмешательства Майкрофта, да и Лестрейд наверняка приложил к этому руку, прекрасно зная, как оформить и представить под нужным углом бумаги, но, по правде говоря, в присутствии друга на процессе не было необходимости. Их вклад в расследование наряду со скрупулезной работой ярдовцев позволил обвинению восстановить картину преступления с безжалостной точностью, а обнаруженные останки Натана Брентли стали лишь завершающим аккордом, так что, когда начался суд, даже добровольное признание близнецов не смогло бы смягчить вынесенный вердикт.
Однако, несмотря на торжество, внутри копошилось беспокойство; Джон еще раз перечитал смс в попытке разобрать, какие чувства кроются за краткими и строго по существу фразами, и, не придя ни к какому выводу, ускорил шаг, стремясь скорее попасть домой.
Знай он, что приговор выносят именно сегодня, ответил бы на просьбу о внеурочном дежурстве отказом. И пусть Шерлока, по крайней мере внешне, данное судебное разбирательство интересовало ничуть не больше, чем в случае с любым другим делом, в расследовании которого он принимал участие, исход этого конкретного процесса был важен для них обоих. Джон предпочел бы быть поблизости на случай, если вдруг понадобится другу, даже если только в качестве молчаливой поддержки.
Со скрипом провернув ключ в парадной двери, он взбежал по лестнице, зашел в квартиру и оглядел привычный хаос разбросанных книг и документов, предметные стекла на столе, пустующий стул и застывший на своем посту микроскоп.
- Шерлок? – окликнул он, пытаясь прогнать нарастающую тревогу. Не было никаких предпосылок считать, что на Шерлока как-то повлияет объявление приговора: для него моментом очищения и избавления стало окончательное завершения расследования, после чего он для себя перевернул эту страницу, и все сказанное и сделанное Мэттом больше не играло роли.
Впрочем, это не избавляло от желания убедиться, что с другом все в порядке.
- Шерлок, ты где?
- В ванной, - откликнулся тот. Голос его звучал ровно, без малейшего намека на нервные или злые нотки, которые Джон давно научился улавливать. Обычный, спокойный тон. Скорее всего, друг увлеченно копался в сваленных в раковину чьих-то внутренностях или чем-то столь же омерзительном.
- Ты как, нормально? – уточнил Джон на всякий случай, хотя инстинкт настаивал, что его волнение совершенно безосновательно.
Уголок рта дернулся вверх, когда из ванной донеслось согласное хмыканье, а следующая реплика вызвала широкую улыбку:
- Разумеется. А ты?
Пожалуй, данный вопрос мог претендовать на звание самого бесполезного в мире. Шерлок с легкостью определял, в каком он настроении, по звуку шагов и голосу, однако это была одна из тех мелких, казалось, перемен, что несказанно радовали Джона. Конечно, Шерлок все так же наблюдал и делал выводы. Все так же окидывал его с головы до ног живым проницательным взглядом, от которого начинало покалывать кожу, но теперь иногда не забывал спросить Джона, как прошел его день, прежде чем самостоятельно выложить единым духом все подробности: от того, где он побывал и с кем виделся до содержимого его тарелки во время ланча.
- Да. Пойду переоденусь, а то от меня несет больницей. – Сегодня на него, к счастью, не вывернуло ни одного пациента, но на одежде все равно ощущался тот особый, въедливый запах, что бывает только в медицинских учреждениях, от которого хотелось поскорее избавиться. – Спущусь через пару минут.
Все эти недели комната наверху по большей части пустовала. Хотя вопрос, будут ли они теперь всегда делить одну спальню, так и не обсуждался вслух, Шерлок, даже когда не собирался ложиться сам, предпочитал, чтобы Джон спал в его постели, на огромном матрасе, покрытом мягким египетским хлопком. И если Джона поначалу одолевали сомнения, то очень быстро он понял, что его присутствие в кровати Шерлока существенно повышает шансы, что тот в итоге все-таки решит лечь отдохнуть, а если ценой станет прерванный прикосновением ледяных ступней и извинениями вполголоса сон – не страшно.
Однако вся его одежда по-прежнему оставалась наверху, отдельно от вещей Шерлока, - его собственное, пусть и небольшое убежище. Отчасти Джон ожидал, что друг воспользуется возможностью устроить там лабораторию, но тот, как ни удивительно, относился к условной границе, пролегавшей по порогу его спальни, с неизменным уважением. Не бог весь что, но, похоже, Шерлок не возражал, чтобы у Джона было свое личное пространство.
Распахнув шкаф, он оглядел ряд развешенных рубашек и сложенные на верхней полке свитеры, а потом внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале с внутренней стороны дверцы.
Он выглядел счастливым человеком: состояние, испытываемое им крайне редко со времен возвращения из Афганистана. Да, поселившись на Бейкер-стрит, он был доволен жизнью, переставшей быть бесцельным существованием, и все же в ней чего-то не хватало. Теперь же он видел сияющий взгляд и губы, готовые в любое мгновение скорее расплыться в улыбке, чем скривиться в гримасе. Шерлока можно считать неординарным, опасным, а иногда и безумцем, но все же он – именно то, что требовалось Джону.
Он как раз стягивал свитер, когда на лестнице раздались шаги друга, нарочито тяжело ступавшего на скрипучие ступеньки, а через пару секунд послышался легкий смешок, и Джон, временно оказавшийся в плену толстой шерсти и перепутавшихся рукавов, раздраженно заворчал.
А освободившись, обнаружил перед собой лист бумаги, загораживавший зеркало. Судя по двум поперечным сгибам, тот еще недавно находился в конверте, вверху красовался логотип НСЗ, а под ним шел официально выглядящий текст, напечатанный строгим шрифтом.
- Читаешь мою почту? – Джон выхватил бланк, даже не став бросать возмущенный взгляд через плечо. – Я знаю, что слова «лично, в собственные руки» для тебя пустой звук, но…
- Мне было скучно, - не дал договорить Шерлок и прижался к его спине, обхватив рукой за талию и уткнувшись подбородком в плечо. – И потом, это всего лишь излишнее и бессмысленное подтверждение того, что я и так знаю. Наличие у тебя каких-либо серьезных заболеваний я бы уже давно вычислил.
- Я врач и, уж прости, в вопросе здоровья куда больше доверяю анализу крови, а не твоим выводам. - Джон пожал плечами, пробегая взглядом строчки результатов, все до единого отрицательные. Раздражение подобной бесцеремонностью, и без того не слишком сильное – это ведь Шерлок, в конце концов - постепенно таяло. – К тому же тебя проверили в обязательном порядке тогда, в больнице, помнишь? Мне показалось, будет честным сделать то же самое, учитывая… ну, то, что мы только друг с другом…
Он сглотнул, не отрывая глаз от бланка, из боязни встретится взглядами в зеркале. По правде говоря, они не обсуждали эту тему, по крайней мере, впрямую. Джон сам пришел к такому выводу и теперь старательно делал вид, что его не страшит ответ Шерлока.
Впрочем, тот, кажется, и так все понял. По шее мягко скользнули губы, подчеркивая единственное слово: «Разумеется», и Шерлок тихо рассмеялся, когда Джон не смог скрыть вздох облегчения, сменившийся стоном удовольствия, стоило языку прогуляться по нежной коже. Ловкие пальцы расстегнули верхнюю пуговицу рубашки, а рука вокруг талии сжалась сильнее в собственническом жесте.
Наконец, Джон поднял голову и посмотрел на их отражение. Шерлок стоял, спрятав лицо у него на плече; в льющемся через окно солнечном свете завитки его волос отливали каштановым, а белая рубашка с закатанными до локтей рукавами, обнажающими предплечья и изящные запястья, приобрела ослепительно снежный оттенок. В сочетании с темными брюками и носками он весь казался монохромным. Контраст серебра и черноты, особенно яркий на фоне загорелой кожи и пепельных волос Джона. Впрочем, самого себя он почти и не разглядывал, поскольку на шее несильно сжались зубы, заставив невольно дернуть бедрами.
Повернув голову, Шерлок встретился с ним глазами в отражении, и внутри волной прокатилось острейшее вожделение, от которого завибрировали нервы. Если тело Шерлока производило впечатление черно-белого кинокадра, то лицо являло собой картину совершенно противоположную. На скулах проступил легчайший румянец, розовые губы изогнулись в хищной улыбке, но все внимание приковали к себе глаза: серебро с прозеленью, жаркое и влекущее, подчеркнутое…
- Подводка, - с трудом произнес Джон, внезапно забыв, как дышать, и чувствуя торопливую пульсацию собственной крови, вскипающей в жилах от смеси желания пополам с замешательством. – Ты подвел глаза.
В ответ раздалось утвердительное хмыканье, и Шерлок поднял бровь, внимательно оглядывая его с головы до ног: жест настолько знакомый и шерлоковский, что пробудившаяся было неуверенность тут же бесследно испарилась. Как бы легко ни выстраивалась параллель с окончательно ушедшим сегодня в прошлое расследованием и связанными с ним неприятными переживаниями, Джон ясно видел, что сейчас на него смотрит потемневшими от желания глазами не Ли, а сам Шерлок, безо всяких масок и образов, и на лице его – та самая неприкрытая откровенность, от которой всегда захватывало дух.
И все же ему хотелось удостовериться, что он все понял правильно.
- Это для расследования? – голос сорвался, похожий скорее на жалобный стон, но Джону было решительно все равно, потому что Шерлок улыбнулся и снова потерся щекой о его щеку.
- Нет, - раздалось над ухом низкое и чувственное урчание. – Это для тебя. Ради того, как ты смотришь на меня сейчас… - он прижался поцелуем к бьющейся жилке, скользнул ладонью вниз вдоль пуговиц рубашки и провел самыми кончиками пальцев по молнии джинсов и нарастающему под ней жаркому выступу, - … и ради вот этого.
Откинув голову, Джон завел руку за спину и обхватил Шерлока, крепче прижимая к себе. Тот подался бедрами вперед, давая возможность почувствовать свое возбуждение, и от этого ощущения все мысли куда-то разлетелись, категорически отказываясь подчиняться его усилиям привести их хоть в какое-то подобие порядка. Шерлок тем временем высвободил из петли еще одну пуговицу и нырнул пальцами под ткань рубашки, водя по мягкой коже живота.
- Чтобы меня завести, тебе не нужна подводка, – заметил Джон. Впрочем, это была констатация факта, не несущая особого смыла, поскольку последние месяцы наглядно продемонстрировали всю силу влияния, что имел на него Шерлок. Джон знал с самого начала, что пропал с головой. Хватало одного взгляда, полного жара и обещания, и все прочие дела тут же становились совершенно неважными по сравнению с необходимостью немедленно оказаться в непосредственной близости с Шерлоком. В безупречном костюме или растянутой футболке и пижамных штанах тот обладал абсолютной властью над его либидо.
Единственное, что утешало – как ни странно, он оказывал на Шерлока ровно тот же эффект, и не один эксперимент отправился в мусорное ведро благодаря тому, что сам экспериментатор отвлекся на занятия куда более приятные. Возможно, понимание, что он отвлекает гения от работы, и должно было рождать чувство вины, но то, с каким рвением и интересом Шерлок посвящал себя интимной стороне их отношений, гнало прочь все мысли о раскаянии.
- Не нужна, - согласился тот, неторопливо двигая бедрами, и Джон прикусил губу. – Но если скажешь, что на тебя это никак не влияет, – солжешь, а я солгу, если скажу, что не считаю твою реакцию захватывающей.
Джон приглушенно рассмеялся. Только Шерлок мог сделать признание, что проводил над ним эксперимент, настолько сексуальным. Желание ощутить в руках нечто более привлекательное, чем лист бумаги, заставило разжать пальцы, и тот спланировал на пол, хрустнув под ногами, когда Джон развернулся, прижимаясь к стройному телу.
- Захватывающей? – переспросил он, подавшись вперед и глядя, как задрожали темные ресницы. Джон улыбнулся, когда Шерлок низко застонал и склонил голову, и с жаром ответил на требовательный поцелуй, слегка прикусывая капризно выступающую нижнюю губу, прежде чем проникнуть языком внутрь за преграду зубов; пальцы его нырнули в распахнутый ворот, неловко расстегивая пуговицу за пуговицей, пока хлопок не поддался, соскользнув и повиснув белыми крыльями у Шерлока за плечами.
Высвобождать его руки из рукавов Джон не спешил, на это еще будет время позже, а пока он давал себе возможность в полной мере насладиться поцелуями, безупречными в той сосредоточенной безыскусности, какую дает лишь опыт в объятиях друг друга. Шерлок чувствовал, когда жадный напор должен уступить место неторопливости, точно так же, как Джон научился распознавать, когда легчайшее прикосновение губ распалит куда больше настойчивых движений языка. Им больше не нужно было ни о чем задумываться – можно было просто раствориться во вкусе друг друга, позволив рукам скользить по теплой коже и слушая восхитительно жаркие свидетельства взаимного удовольствия.
Он даже не заметил, когда Шерлок успел расстегнуть его рубашку, пока тот не заурчал одобрительно, обнаружив отсутствие футболки – Джону приходилось регулярно выслушивать жалобы на его пристрастие к этому предмету одежды, произносимые с таким возмущением, словно желание утеплиться представляло собой серьезное преступление. Пальцы провели вдоль ребер, задевая напряженные соски, а затем ладони обхватили спину, поглаживая лопатки, прежде чем разделиться: одна заскользила вниз по позвонкам, а вторая легла на затылок, побуждая откинуть голову.
И только когда перестало хватать воздуха и нервы завибрировали, будто откликаясь на создаваемую поцелуем мелодию, Джон отстранился с глубоким вдохом и всмотрелся в человека, что стоял перед ним. Казалось почти абсурдным, что темные, чуть растушеванные линии вокруг глаз могли придать возбуждению такую остроту. Подобное должно было бы означать, что влечение вызвано лишь внешней притягательностью объекта, но Джон четко осознавал, чем на самом деле рожден настолько сильный отклик.
Рубашка Шерлока так и осталась висеть на предплечьях. Выступающие ключицы и обнаженная грудь создавали ложное впечатление открытости и уязвимости, но Джона не покидала мысль, что даже в таком виде – растрепанный, с припухшими от поцелуев губами и полуприкрытыми веками – от Шерлока буквально исходило ощущение опасности, без какого-либо «может быть».
В повседневной жизни его сила скрывалась за фасадом безупречных костюмов и высокомерного выражения лица, но сейчас, с потемневшими до грозового сумрака глазами, Шерлок выглядел настоящим хищником. Стянув с Джона рубашку и позволив ей с тихим шорохом спланировать на пол, он поочередно прижался поцелуем к внутренней стороне запястий. Руки его благоговейно заскользили по коже, заставляя зажмуриться от захлестнувших ощущений и жгучего желания, почти невыносимого, не будь оно смягчено нежностью. Даже сейчас для них, уже полуобнаженных и переполняемых страстью, в происходящем было нечто большее, чем просто погоня за физическим наслаждением.
- Вниз? – прохрипел Джон, вспоминая, что все необходимое находится именно там, в прикроватной тумбочке. А затем в голове наступила пустота, поскольку Шерлок с торжествующей ухмылкой продемонстрировал тюбик лубриканта и выпутался наконец из собственных рукавов.
- Поскольку мы оба свободны от заболеваний, передающихся половым путем, предлагаю обойтись без презервативов. Как думаешь? – негромко произнес он, передавая смазку и жадно оглядывая Джона.
По телу прокатилась жаркая волна, и Джон прикрыл глаза, тщетно пытаясь совладать с отчаянным вожделением. Колени подгибались, джинсы стали еще теснее, и он ощутил, как по коже разливается яркий румянец.
В голове было пусто, лишь мелькали, накладываясь друг на друга, образы; слова застревали в горле. Он никогда не придавал слишком серьезное значение первому опыту в чем-либо, но незащищенный секс нес в себе отпечаток постоянства, это было свидетельство, что происходящее между ними является чем-то большим, нежели краткосрочный роман, и Джон точно знал, чего именно хочет сейчас.
- В таком случае, он понадобится тебе, - произнес он, вкладывая тюбик обратно в ладонь Шерлока и всматриваясь в его лицо в поисках ответа. – Согласен?
- Полностью, - с хищной улыбкой заверил тот и снова приник к его губам.
Из движений его исчез жадный напор, сменившись сосредоточенной нежностью и стремлением доставить, а не получить удовольствие. Вопрос, кто должен быть сверху, не имел для них принципиального значения, здесь они действовали по настроению. Недели, посвященные изучению друг друга, к вящей радости Джона наглядно показали, что им обоим не занимать воображения в вопросах секса – в любых его видах; к тому же, Шерлок абсолютно не стеснялся озвучивать свои желания. Все вместе вело к результатам совершенно великолепным, и Джон сомневался, что на этот раз будет по-другому.
Шерлок неторопливо вел губами и языком вдоль челюсти и шеи, в то время как ладони его двигались куда более целенаправленно, исследуя все выступы и впадины и очерчивая границы тела мучительной лаской. Ощущения захлестывали, и он откинул голову, не то умоляя о пощаде, не то требуя не останавливаться, растворяясь в тепле присутствия Шерлока. Каждый вдох наполнял легкие запахом его кожи и шампуня, и Джон непрерывно скользил руками по плечам, прослеживал пальцами выступающие позвонки, словно перечитывая уже знакомую историю живого тела перед ним и чувствуя, как от ответных прикосновений все мысли разбегаются, оставляя после себя блаженную пустоту.
Большой палец провел вдоль натянувшей ткань джинсов эрекции, заставив дернуться и беспомощно всхлипнуть. А затем раздался шорох расстегиваемой молнии, ладонь пробралась внутрь, лаская головку члена намеренно дразнящим движением, и Джон с трудом удержался, чтобы не податься бедрами навстречу. Не было никаких сомнений, что Шерлок в очередной раз собирается довести его до исступления, заставив задыхаться от желания, и весь вопрос в том, насколько быстро он в этом преуспеет.
Что ж, это не значило, что Джон сдастся без боя.
Скользнув вниз, он обхватил напряженный член, ощущая просачивающийся сквозь тонкую шерсть брюк жар, сжал пальцы и приглушенно рассмеялся, когда Шерлок качнулся вперед.
- Ты меня отвлекаешь, - хрипло прошептал он, и от многообещающих ноток в его голосе у Джона дыбом поднялись волоски на руках.
- Вот и отлич… Ах! – От груди к паху пронеслась электрическая дуга, когда Шерлок лизнул его сосок. Ощущение, показавшееся сперва почти щекотным, усилилось, стоило зубам несильно прихватить нежную кожу, и как бы Джон ни собирался закончить фразу, все слова напрочь вылетели у него из головы. Он привалился спиной к шкафу и закрыл глаза, позволив себе раствориться в движениях рта и рук по телу.
А Шерлок не давал опомниться, нарочито непредсказуемо чередуя ласки. К тому времени, как джинсы вместе с бельем оказались спущены вниз по бедрам, а язык провел по всей длине члена, Джон мог только беспомощно стонать, захваченный вихрем ощущений. Ему казалось, он отчаянно пытается удержаться на гребне волны, и пальцы его, слепо проведя по выступающим скулам, зарылись в густые завитки темных волос. А секундой позже он оказался в плену жаркого рта, изо всех сил стараясь удержаться на ногах, когда тело пронзило острейшим желанием.
- О, боже. – Он обхватил лицо Шерлока ладонями, чувствуя, как тот втягивает щеки, и как вздрагивают его собственные бедра от каждого движения языка. Одной рукой Шерлок держал основание его члена, а где находится вторая, Джон никак не мог сообразить и, наклонив голову, заставил себя открыть глаза.
Шерлок стоял на коленях, разведя ноги в стороны, веки его были опущены, и он сосредоточенно скользил губами по стволу, время от времени слегка сжимая обхватывающие его пальцы. Вторая рука его пробралась в собственные расстегнутые брюки, совершая изредка одно-два движения в тесном пространстве.
- Черт, - прошептал Джон и, не сдержавшись, толкнулся глубже. Ответом стал взгляд, в котором смешались возбуждение, неодобрение и веселье. Вся поза Шерлока, казалось, должна демонстрировать покорность и подчинение: обольстительный юноша на коленях перед господином, - но она была чем угодно, кроме этого. Джон с трудом сдерживал стоны, цепляясь за крепкие плечи и чувствуя, внутри разворачивается раскаленная спираль.
- В постель, - прохрипел он. – В постель, мне нужно… - Он и сам толком не мог сформулировать, что именно. Просто больше. Больше вот этого, больше Шерлока, больше, чем полная некой отстраненности интимность ласки горячих губ. Ему до боли хотелось кожей ощутить прижавшееся к нему обнаженное тело. Не тратя времени на слова, Джон рывком поднял Шерлока на ноги, поцелуем прервав готовый прозвучать протест, и, нырнув ладонью в узкие брюки, обхватил его член.
Спотыкаясь и едва не упав из-за попытки Джона на ходу снять, не расшнуровывая, ботинки, они добрались до кровати. Само наличие одежды, как и необходимость перестать касаться Шерлока, чтобы избавиться от нее, казались сейчас едва ли не святотатством. Он почти забыл, как дышать, едва мог совладать с собственным, звенящим, как натянутая струна, телом, чтобы наконец-то избавиться от обуви вместе с носками и от всего остального, и потянуться к Шерлоку, торопясь убрать последнюю преграду между их телами. Стянув с него брюки вместе с бельем, Джон спихнул их с постели прочь.
C довольным вздохом он потерся щекой о член Шерлока, вдыхая мускусный запах и слегка касаясь языком, а затем Шерлок рывком перевернул их, укладываясь сверху, навалившись всем весом, и этот контакт, казалось, замкнул электрическую цепь, заставляя тело вспыхнуть разрядом. Ласки, сперва горячечно-торопливые, замедлились, но по тому, с каким видимым усилием Шерлок заставлял себя дышать ровно и размеренно и как дрожали его руки, было очевидно, что он с трудом сдерживается. Пожалуй, вот это – испытывать его самообладание на прочность, пока не наступит предел, и он не сдастся под напором неумолимого желания, – Джон любил больше всего. Это рождало внутри какой-то первобытный отклик. Но не успел он предпринять очередную атаку, как раздался щелчок крышки тюбика со смазкой, а еще через мгновение прохладные пальцы прошлись меж ягодиц, дразнящими движениями обводя вход и создавая восхитительный контраст с жаркими прикосновениями губ и языка, вновь заскользивших по стволу. То, насколько эффективной в его отношении оказалась подобная техника, ставило на грань замешательства. Такая обычная ласка, ничего, что ему не доводилось бы испробовать с другими партнерами – и одновременно совершенно иная. В ней не было неловкости и не было расчета и выверенности. Шерлок действовал нежно, полный восхитительного рвения, отвечая на каждый приглушенный стон и вздох одобрительным урчанием.
Обнаженное тело Шерлока прижимало к постели его ноги, Джон чувствовал исходящее от него желание и потянулся в стремлении прикоснуться и впитать как можно больше. Внутрь проник скользкий палец, он широко развел колени, приподнимая бедра и вжимаясь затылком в подушку, но любой дискомфорт от вторжения мгновенно растаял благодаря восхитительному рту, что продолжал ласкать его член.
На висках выступил пот, во рту пересохло от тяжелого прерывистого дыхания, но все это ощущалось отдаленно, едва заметное по сравнению с мучительно жарким скольжением губ и трепещущим, острейшим наслаждением, сгустившимся в теле, когда легчайшие, дразнящие движения вокруг сменились осторожным прикосновением к его простате.
Шерлока хотелось обнять и придушить одновременно, поскольку, давая Джону желаемое каждым касанием пальцев, языка или губ, он ни на секунду не переставал отслеживать его реакцию и – черт бы побрал его высокофункциональность – тут же сбавлял напор, стоило только скрутиться внизу позвоночника напряжению, готовому вот-вот пронестись по телу кипящей волной. Оргазм отступал, и Джон мог только приглушенно ругаться сквозь зубы, едва не всхлипывая от нестерпимой потребности в разрядке.
Он не отдавал себе отчета, как постепенно Шерлок подготавливает его – временами удовольствие сменялось кратчайшим жжением, но осторожность, с какой тот действовал, позволила без стеснения стиснуть пальцы в его волосах, заставляя поднять голову, пока с губ сорвалось умоляющее:
- Шерлок, Шерлок, пожалуйста. – Уточнять не требовалось – и хорошо, поскольку он уже утратил способность связно мыслить из-за возбуждения, от которого пульсировал член, поджималась мошонка, а по мышцам пробегали разряды тока.
- Перевернись на живот, - велел Шерлок. Как он ни пытался держать себя в руках, самоконтроль этот явно не распространялся на голос - низкий и хриплый, которому невозможно было не подчиниться. Обычно тот предпочитал позу лицом к лицу: пусть она и была не так удобна, но зато позволяла с легкостью улавливать, какой именно угол проникновения доставляет партнеру наибольшее наслаждение. Джону же больше всего нравилось ощущать тяжесть наваливающегося сзади тела, когда его невысокий рост срабатывал в их общую пользу, и чувствовать, как с силой, до синяков сжимаются на бедрах пальцы.
- Бога ради, если станет больно – сразу скажи, - прошептал Шерлок, прикусывая кожу на пояснице.
- Обязательно, - он поднялся на колени, ощущая, как болезненно качнулся член: тяжелый влажный, жаждущий прикосновений.
Джон вдохнул, кусая губы, когда Шерлок начал медленно, давая время привыкнуть, проталкиваться внутрь. Движением коленей он заставил его пошире раздвинуть ноги и уткнулся лицом во влажную кожу на спине, нашептывая бессвязные нежности, от которых стискивало горло, а на губах появлялась улыбка. А затем Джон подался назад, приглушенно рассмеявшись шипению, с которым Шерлок втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
Шерлок крепче стиснул его бедра, словно предупреждая, и у Джона мелькнула мысль, насколько же тот доведен до грани устроенной им же самим медленной пыткой. Он весь напрягся, будто идущий по проволоке канатоходец, и стало понятно, что ни один из них сейчас не в состоянии контролировать ситуацию. Проникновение отодвинуло Джона от края, но лишь самую малость, и он сомневался, что оба они будут способны продержаться долго.
Именно то, что нужно.
Широко ухмыльнувшись сам себе, он сжался вокруг Шерлока, упиваясь раздавшимся хриплым ругательством, а потом тот начал двигаться в неторопливом мучительном ритме. Без презерватива ощущения были другими – совершенно иная, естественная гладкость, и при осознании, что больше их ничего не разделяет, по телу прокатился восторженный трепет.
Легчайшее изменение угла заставило дернуться, задрожали в попытке удержаться руки, по нервам побежали искры, заставляя их вибрировать, рождая мелодию нескончаемого желания. С каждым разом, когда Шерлок задевал его простату, в крови сильнее разгорался пожар, и, уткнувшись лбом в правое предплечье, Джон потянулся и обхватил свой член, лаская себя в рваном, хаотичном ритме.
Наклонившись, Шерлок осыпал поцелуями его лопатки, щекоча кожу жарким дыханием, прежде чем сомкнуть ладонь, переплетая вместе их пальцы и скользя вдоль ствола соединенным обхватом.
Он бессознательно сосредоточился на чувствительной головке, обводя и потирая, пока пальцы не стали влажными от предъэякулята. Джон затерялся в собственных отрывочных возгласах, бесконечным потоком срывавшихся с губ; разум временно отключился под напором кипящего, захлестывающего наслаждения по мере того, как рука Шерлока двигалась все быстрее, с каждым мгновением подталкивая ближе к краю, за которым лежало блаженное забвение.
Оргазм обрушился на него, вырывая из груди приглушенное рычание и заставляя судорожно сжаться мышцы. На простыни и пальцы плеснуло влажным. Джон уткнулся лбом в матрас, жадно глотая воздух и вздрагивая, стискивая погруженный в него член.
И только секунду спустя понял, что Шерлок последовал практически сразу же за ним. Тело его била крупная дрожь, он обхватил Джона, согнувшись, как будто получил удар ножом в живот, прижимаясь ртом к его спине и крепко вцепившись в бедра, чтобы не упасть, пока жарко выплескивался внутрь.
Нервы звенели раскаленными проводами, а затем постепенно Джон начал осознавать, как сильно затекли колени, и пошевелился, стремясь избавиться от этого ощущения. От этого движения по телу снова пронесся разряд, а Шерлок тихо застонал, сильнее наваливаясь на Джона. Он терся щекой о его влажную кожу и медленно водил ладонями по спине, бокам и плечам, пока оба они пытались отдышаться.
- Хорошо? – с усилием произнес Шерлок и тихо рассмеялся, когда в ответ раздалось невнятное утвердительное бурчание. – Лучше, чем хорошо?
Джон улыбнулся, зашипев, когда тот медленно вышел из него. Пальцы, скользнувшие по спине и между ягодиц, заставили вздрогнуть, родив еще одну волну затихающего удовольствия.
- Хватит напрашиваться на комплименты, - хрипло прошептал Джон и облизал губы. Шевелиться не было ни малейшего желания. – Ты знал, чего именно я хочу, и ты дал мне это. Как и всегда.
Ощутив прикосновение мягкой ткани, стирающей большую часть следов их занятий, Джон все-таки поднял голову и бросил на Шерлока полушутливый недовольный взгляд, обнаружив, что тот воспользовался его боксерами.
- Свои решил поберечь?
- Понятия не имею, куда они делись, - ухмыльнулся Шерлок. Джон выпрямился, поморщившись от боли в натруженных мышцах. Течение крови в жилах казалось ленивым и томным, он чувствовал себя выжатым, опустошенным, но абсолютно счастливым, и не стал возражать, когда Шерлок откинул одеяло, побуждая зарыться в теплый кокон.
К своему стыду они опять даже не расправили постель, но такое случалось далеко не в первый и наверняка не в последний раз. К тому же, это значило, что влажное пятно оказалось на покрывале, которое легко бросить в стирку, а постельное белье было чистым и сухим.
Джон повернулся на бок, прижимаясь к Шерлоку. Простыни сбились, от прежней по-армейски застеленной кровати остались одни воспоминания. Улыбнувшись, Джон смотрел на раскинувшегося рядом любовника: на скулах и груди медленно угасает румянец, волосы восхитительно растрепаны. А затем он пригляделся к подведенным векам, и улыбка сделалась еще шире: прежде аккуратные и четкие линии размазались, превратившись в дымчатые полосы, привлекательные только потому, что воскрешали перед глазами события, приведшие к этому результату.
Осторожно проведя пальцем под правым веком Шерлока, он продемонстрировал темный след. Тот поднял бровь.
- Мне нравится, как ты сейчас выглядишь.
- Таким… расхристанным?
- Расхристанным и удовлетворенным, - поправил Джон, прижавшись губами к его лбу и притягивая к себе. От довольного, полусонного хмыканья сжалось сердце, и он заскользил пальцами по затылку и ниже, пока не очертил края свежей отметины на плече.
Вздохнув, Джон уставился перед собой, на ощупь считывая все изменения. Под гладкой новой кожей чувствовались впадинки и бугорки, отмечая места, где под поверхностью все еще шел медленный процесс заживления.
Он боялся, что след укуса станет вечным напоминанием о случившемся в ту ночь на Мортлэнд-стрит, и, в какой-то мере, страх этот был оправдан. Еще один шрам, который останется у Шерлока до конца дней, но, ведя по затянувшейся ране сейчас, он думал, что та рассказывает о куда большем, чем сотворенное Мэттом: свидетельство силы Шерлока и его собственной неусыпной заботы о нем. Без должного ухода все могло обернуться куда хуже. Со временем это пятно на холсте кожи превратится в светлую, почти призрачную линию. Оставалось только надеяться, что связанные с ним воспоминания растают и потускнеют точно так же.
- Перестань, - пробормотал Шерлок, перехватывая его запястье и нежно целуя кончики пальцев. – Все хорошо. Уже несколько недель, как не болит.
- Знаю, - ответил Джон, потершись носом о его щеку, и лег на подушку, чувствуя разлившуюся по всему телу тяжесть и истому. – Просто… - сжав губы, он покачал головой, стряхивая назойливую дымку сожаления. Не о том, что сделано и пережито, а о жестокости расследования, приведшего к тому, что у них есть сейчас. – Не важно.
Он ожидал настойчивых расспросов, требований выложить все бессвязные мысли, но Шерлок молчал, уютно устроившись у него под боком, и они лежали, переплетя ноги и неспешно блуждая руками по коже друг друга. Это была передышка, оазис спокойствия посреди безумного водоворота их жизни, и Джон наслаждался убежищем, что нашел в объятиях Шерлока.
В тепле и безопасности, вдыхая воздух, полный аромата Шерлока и секса, он закрыл глаза, погрузившись в туманную рассеянную дремоту. Он по-прежнему отдавал себе отчет, где находится, слышал отдаленный шум города за окном, но эти проявления реальности не вторгались в снизошедший на них покой.
И только забурчавший желудок Шерлока заставил вынырнуть из расслабленной неги. Приоткрыв один глаз, Джон уставился на возмутителя спокойствия. Тот, похоже, понял, чем вызвано столь пристальное внимание, и недовольно наморщил нос, когда его живот вновь предательски заявил о себе.
- Ты когда последний раз ел? – спросил Джон, потягиваясь и сдерживая зевок. – Ланч, как я понимаю, ты пропустил. Хотя бы позавтракал после моего ухода?
- Я выпил чаю, - с упрямым видом заявил Шерлок. Джон вздохнул, отвел с его лба упавший завиток и приподнялся на локте. Пыльный циферблат сообщил, что уже подходит время обеда, и, свесившись с края кровати, он выудил телефон из сваленной на полу одежды.
- Что ты делаешь?
- Что, неужели не можешь вычислить? – поддразнил Джон, выбирая номер из телефонной книжки.
Шерлок несколько раз с усилием моргнул, словно пытаясь прогнать сон, и, хмыкнув, подтянул его к себе и прижался губами к плечу.
- Ты хочешь сделать заказ. Из того тайского ресторана в конце улицы – он близко, все доставят уже через десять минут, и мы там уже две недели ничего не брали.
Джон только ухмыльнулся в ответ и быстро перечислил оператору список их любимых блюд. Как ни печально это признавать, его уже узнавали по голосу и даже не спрашивали адрес. Отсоединившись, он положил телефон на тумбочку, со стоном сел и свесил ноги с кровати.
- Куда ты собрался? – недовольно поинтересовался Шерлок. – Курьера может встретить миссис Хадсон. – И, надув губы, уставился на Джона, когда тот неверяще фыркнул, натягивая джинсы на голое тело. Надевать белье, послужившие им в качестве полотенца, не было смысла.
- Она в гостях, а даже если бы была дома, всему есть предел. Не думаю, что она согласилась бы приносить нам еду после секса, когда ты валяешься на кровати нагишом. – Он шлепнул Шерлока по заду. – Поскольку ты явно вставать не намерен, забирать заказ придется мне. А для этого нужно как минимум одеться и помыть руки.
- И волосы пригладить не помешает, - с усмешкой заявил тот и устроился поудобней, всем своим видом демонстрируя готовность нежиться и дальше. – Их вид не оставляет никаких сомнений, чем ты занимался.
Вздохнув, Джон накинул рубашку, застегнул несколько пуговиц и, бросив еще один взгляд на Шерлока, отправился вниз, не побеспокоившись надеть носки и ботинки.
Слегка ныли натруженные мышцы и чувствовался некоторый дискомфорт в определенных, весьма интимных местах, но в целом он ощущал себя отлично. Пройдя в ванную, он сполоснул руки и причесался. Было бы неплохо принять душ, но, учитывая, что сегодня они не собирались больше никуда выходить, это вполне могло подождать. По крайней мере, пока Шерлок не поест.
Наверху раздались шаги, и Джон удивленно поднял бровь. У него сложилось впечатление, что Шерлок не намерен вставать, но тот, по всей видимости, вспомнил, чем закончился последний раз (восхитительный, забавный и совершенно катастрофичный), когда они решили пообедать в постели. Шерлок потом еще неделю бурчал по поводу пятен от соевого соуса на простынях.
В дверь постучали. Выудив бумажник из кармана пальто Шерлока, Джон сбежал вниз, расплатился с уже знакомым курьером и забрал у него заказ. Нос приятно щекотали запахи обжаренных, крепко просоленных овощей, и, довольно хмыкнув, он быстро вернулся в квартиру.
Он ожидал увидеть Шерлока с нетерпеливым видом восседающего за столом, но его на кухне не оказалось. Поставив пакеты, Джон прислушался. В квартире стояла тишина. Выходит, ему только послышалось, что друг встал, и тот в самом деле уснул?
- Шерлок? – окликнул он и нахмурился, не получив ответа. Бросив взгляд на лотки с едой на столе, он вздохнул и отправился наверх, бесшумно ступая по лестнице босыми ногами. – Шерлок, ты что… - не договорив, он замер на пороге.
Друг стоял на коленях, как если бы до этого шарил под кроватью в поисках брюк. Он натянул белье и набросил рубашку, закатав рукава и не потрудившись застегнуться, но Джон едва ли обратил внимание на его вид. Он застыл, чувствуя, как ласковое тепло внутри сменяется тяжелым леденящим страхом. В руках Шерлок держал ту самую деревянную коробку.
Под разведенными в стороны пальцами бликовала полированная поверхность так и не откинутой крышки, скрывавшей иглы и шприц: атрибуты зависимости – невидимые глазу, но они оба знали, что они там: ящик Пандоры, ждущий своего часа.
Джон прикусил язык, сдерживая готовое сорваться проклятие, жгущее его изнутри. Нужно было спрятать коробку надежней. Он так и собирался сделать, но в горячке расследования эта задача совершенно вылетела из головы, а после, полностью сосредоточившись на Шерлоке и сексе, он думал уже не головой, а сердцем и кое-чем другим.
Руки сжались в кулаки при виде застывшего на лице Шерлока выражения. Тот даже не повернул головы в его сторону и на первый взгляд производил впечатление человека, зачарованного пением сирены. Правая рука рассеянно поглаживала инкрустированное дерево тем же ласковым движением, с каким скользила совсем недавно по коже Джона, а все тело напряглось, полное совершенно иной потребности.
- Шерлок? – тихо повторил Джон, не уверенный, что тот вообще способен расслышать его сквозь звучащий в голове соблазняющий зов. Он переступил с ноги на ногу, борясь с желанием подойти и выбить злосчастный ящичек из изящных ладоней. Подобный шаг лишь приведет к возобновлению все той же старой битвы, когда кто-то встает между Шерлоком и желаемым им наркотиком. Только теперь этим кем-то окажется не Майкрофт, а Джон, а это – не то место, что он хотел бы занимать в жизни друга.
Стиснув зубы, он усилием воли заставил себя смотреть внимательно, подмечая малейшие эмоции, пробегающие по бледному лицу. Нелегкая задача, но усилия его были вознаграждены, когда он понял, что выражение, поначалу принятое им за тоскливую жажду, было все же иным, хотя в чем-то схожим. В глазах Шерлока притаился давний, усталый голод, но губы кривились в отвращении. Дрожащие пальцы прослеживали очертания замочка и крышки, но так и не откинули ее, а в воздухе разнесся тяжелый, прерывистый вздох.
- Шоу сказал, что мне без этого не обойтись. Я тебе не рассказывал? – Шерлок поднял взгляд. – Сказал, что кокаин даст мне озарение.
Джон закрыл глаза, зная, что Шерлок понимает и разделяет его чувства. Он помнил объяснения друга об эффекте, который оказывал на него наркотик: разум - ярче, выводы - точней и ослепительней. Тогда от неприкрытого желания в его голосе накатывала дурнота, но сейчас в произнесенных словах не проскальзывало и тени прежних эмоций, а потому, прикусив язык, Джон ждал продолжения.
Шерлок вновь посмотрел на коробку, крутя ее в руках, словно ребенок новую игрушку. Та отозвалась мелодичным стеклянным звоном, точно колокол, призывающий на молитву своих послушных прихожан. В чертах Шерлока по-прежнему сохранялось напряжение, какая-то его часть все еще жаждала поддаться этому зову, но крышка оставалась закрытой.
А затем как будто лопнула туго натянутая струна, и атмосфера в комнате изменилась. Джон моргнул, а Шерлок решительно помотал головой, стряхивая опутавший его разум морок, и резким движением протянул ему свой набор.
- Отдай Лестрейду. Он знает, как с этим поступить.
Содержимое деревянного ящичка дребезжало в дрожащей руке, отражая его нервное состояние, но этот звук затерялся в громком изумленном вдохе Джона. Максимум, на что он смел рассчитывать - Шерлок снова все перепрячет, оставив себе тайный путь к облегчению на случай, если станет невмоготу. Думал, тот уберет коробку, так, что о ее местоположении будет знать лишь он, но никак не Джон, храня ее как зловещий аналог шокового одеяла.
Но это – это было больше, чем он мог надеяться. Шерлок сделал выбор, который Джон не в силах был ему предложить, боясь проигрыша. Он никогда не заявлял «либо я, либо кокаин», ибо знал, насколько бесполезна подобная угроза. Он бы остался, независимо от ответа. Теперь же Шерлок решил все сам, без нажима и подсказки, и тревога, тугой пружиной свернувшаяся внутри, растаяла как дым, сменившись распирающим сердце чувством гордости.
Он мягко забрал коробку из не сопротивлявшихся пальцев и поставил ее на тумбочку, а потом потянул Шерлока, побуждая встать. Он выполнит просьбу – еще до конца дня изгонит окончательно угрозу зависимости, передав в надежные руки Грега, - но сейчас это отошло на второй план. Все, что имело значение – человек, с которым он связал свою жизнь, сперва как друг, затем как любовник. Умом он понимал, что это был рискованный шаг: Шерлок мог уничтожить его с той же легкостью, с какой дать полноценную жизнь, - но с каждым днем Джон убеждался, что доверие его никогда не было в более надежных руках.
Слова застревали в горле бессвязным набором звуков, пока Джон искал способ выразить все, что чувствует. Шерлок дрожал, все еще не отошедший ни от секса, ни от столкновения с блекнущими воспоминаниями. Было ясно, что решение далось ему нелегко. И все же, видя во взгляде друга тень сожаления, Джон не мог его за это судить. На примере сестры он знал, что зависимость никогда не исчезнет окончательно. Она будет маячить на периферии вечным соблазном, но Шерлок твердо намеревался ему противостоять.
- Спасибо.
Крепко обняв его, Джон попытался вложить в поцелуй хотя бы отголосок всех тех эмоций, что разрастались внутри: благодарность и облегчение, неудержимый восторг и кроткое изумление. Вкус Шерлока кружил голову, лишая возможности дышать, и Джон затерялся в этом ощущении, вкладывая всего себя в безмолвное объяснение. Шерлок отвечал ему с равной силой и уверенностью. Это было признание взаимной веры – клятва без слов, что друг ради друга они оба будут бороться каждый со своими демонами.
Позже будет разогретый обед и какая-нибудь бессмысленная телепередача, смех и умиротворение. Джон встретит Лестрейда у входной двери, передаст ему коробку со всем зловещим содержимым, и они обменяются ликующими улыбками победителей, не смевших надеяться на победу. Но сейчас он полностью растворился в настоящем, в моменте, где он и Шерлок были рядом, крепким объятием доказывая, что Шоу ошибался.
Шерлоку не требовались наркотики, чтобы озарить верную дорогу. С ним рядом был Джон, и ничто неспособно погасить их общий свет.
для обзоров