Перевод: Прогресс Шерлока ХолмсаНазвание: Прогресс Шерлока Холмса
Автор: ivyblossomСсылка на оригинал: The Progress of Sherlock HolmesПереводчики: Dreiser,
elskerenБета: Ar@lleКатегория: слэш / гет
Жанр: romance / drama
Герои: Шерлок Холмс, Джон Уотсон, Мэри Морстен, Миссис Хадсон, Лестрейд, Майкрофт Холмс, Андерсон
Пейринг: Шерлок Холмс / Джон Уотсон, Джон Уотсон / Мэри Морстен
Рейтинг: NC-17
Размер: макси (25 глав)
Размещение: с разрешения переводчиков. Для незарегистрированных на дайри перевод еще
лежит на "Сказках"Статус: закончен
Разрешение на перевод: получено
читать дальшеДисклеймер: Все, что не принадлежит Конан Дойлю и каналу BBC, принадлежит ivyblossom, наш только перевод.
Саммари: Шерлок без ума от Джона, но по нему и не скажешь. Серия эпизодов POV Шерлока, во многом основанная на произведениях сэра Артура Конан Дойля.
Предупреждения: Написано в 2010-2011, без учета 2 сезона.
Критика: Мягкая критика и конструктивные тапки приветствуются. Ну или просто отписывайтесь в комментариях.главы 1-3главы 4-7главы 8-11 главы 12-14главы 15-18главы 19-21глава 22глава 23-24Глава 25. Его последний подарок
Глава 25.
Его последний подарок
Сообщение. Лестрейд. Дело. Второе убийство (идентичное первому). Великолепно. (Обожаю серийных убийц.) Пишу, что уже в пути. (Каковы надрезы? Идеальны? Точно такие же, как в первый раз? А руки, пальцы? В том же положении, с рыболовной леской?) Дрожу в предвкушении. Пиджак, ключи, телефон в кармане. (А где Джон?) Открываю дверь и выхо…
– О!
Миссис Хадсон с тарелкой в руках (бисквитное ассорти). На мгновение кажется, что тарелка (бледный цветочный узор, не из ее обычного сервиза, склеенна посередине) вот-вот опрокинется, но миссис Хадсон ловит ее и прижимает к груди, восстанавливает равновесие.
Стояла слишком близко к двери (подслушивала?). Проверяла, здесь ли мой молодой человек? Или, может, я неважно себя чувствую? Или занят чем-то другим? Странно. Тарталетки куплены в кондитерской вниз по улице, печенье домашнее. Несколько шоколадных пирожных, покрытых глазурью, две клубники. Она потратила на все это много времени. (Зачем?)
– Боже! – она возится с печеньем, пытается снова все красиво разложить через пищевую пленку. Нервничает. Это не обычный визит, она хочет о чем-то поговорить. (Тарелка: наверное, из благотворительного магазина? Старая, дважды битая – с ней не жалко расстаться. Она для подарков холостякам. Мне?) – Прости, Шерлок, дорогой! Не знала, что ты дома.
– Уже ухожу, – она немного принарядилась; лучшие туфли (черные), новая юбка (фиолетовая), отглаженная блузка (темно-лиловая). (К чему все эти усилия?) Делюсь своими новостями. – Серийный убийца, – заговорщицки улыбаюсь.
Она улыбается в ответ и краснеет, опускает глаза, будто я сказал что-то неприличное. Отмахивается от меня.
– Ты и твои серийные убийцы… – пауза. – А Джон идет с тобой?
– Только хотел ему написать, – это правда. Как только за мной закроется дверь, и я ступлю на тротуар, так и сделаю. Вспоминаю его лицо, его самого, и внутри разливается тепло. Я напишу ему, скажу, где меня найти, скажу, что это серийный убийца.
– Я просто хотела… – миссис Хадсон рассматривает свою тарелку, а затем поднимает на меня глаза. – Мне очень жаль, что я тогда накричала на тебя и Джона. Мне не следовало вмешиваться, это не мое дело.
А. Извинение. (Мог бы догадаться. Сожалеет о том, что вышла из себя. Я почти забыл.)
– Все в порядке, – слабо улыбаюсь для большей убедительности. (Все нормально. Конечно, все нормально, это же миссис Хадсон.)
– Нет-нет. Ничего не в порядке, – она вздыхает. Вычисляю, что я пропущу, если сейчас задержусь и поговорю с ней. Раздумываю над этим. (Ничего не пропущу.) Они не станут двигать тело – Лестрейд будет настаивать, но у Андерсона кишка тонка. Разговор не займет много времени, всего несколько минут. Как такси подождать. (Ужасно люблю миссис Хадсон.) Изучаю страдальческое выражение ее лица. Ей нужно выговориться, получить прощение. Все уладить. Быть понятой. (У самого недавно был точно такой взгляд. И не раз.) Поворачиваю направо, открываю дверь на кухню. Жестом приглашаю внутрь. Она принимает это приглашение.
На кухне царит хаос. Она по привычке недовольно цокает, ставит тарелку на стол, садится и снова вздыхает.
Прекрасная возможность реабилитировать Джона. (Склонить его к обратному переезду? Это могло бы помочь. Стоит попробовать.) Насколько мне быть откровенным? Какие использовать слова?
– Джон хотел, чтобы я рассказал Вам, – невольно осекаюсь. Миссис Хадсон смотрит выжидательно (с надеждой). Джон хочет, чтобы я объяснил ей, что он не такой монстр, каким его видит Миссис Хадсон; что он не знал, какую боль мне причиняет, уходя к Мэри; что он пытался дать мне то, чего я, по его мнению, хотел. Прочищаю горло. – Тогда я не… – не был честен, смел? Не знал правду? – Я не был полностью откровенен с ним. Мы не были… – на ум приходят разные формулировки. Не могу выбрать. Предоставляю миссис Хадсон возможность самой домыслить это слово. (Мы не были любовниками? Не были близки?) Пауза затянулась. – Ничего не было. До его брака.
– Ну, – она раздраженно вздыхает, скрещивает руки на груди, – это не оправдание. Он должен был знать.
Не ожидал. Что?
– Это же было так очевидно, Шерлок! Ясно, как белый день! – мое эмоциональное состояние, мои желания, моя затаившаяся глубоко внутри привязанность к бывшему сожителю. Очевидно? Видимо, только для миссис Хадсон. – Прости, дорогой, мне просто было обидно за тебя, – печальный взгляд. – Я знаю, как ты был счастлив рядом с ним. Мне было больно смотреть, как ты страдаешь, как тебя покидает человек, которого ты так любишь.
(Как она узнала? Дедуктивные способности миссис Хадсон определенно превосходят среднестатистический уровень.)
– Это неправильно, – она выгибает бровь и сокрушенно качает головой. – Ужасно, когда такое большое сердце, как у тебя, разбито.
Видимо, в отличие от всего Лондона, ей никогда не приходило в голову, что кто-то может диагностировать меня как социопата, неспособного на искренние чувства. Очевидно, с ней Майкрофт не делился моей историей болезни за чашечкой чая. (По крайней мере, один человек в городе точно не в курсе моих самых темных секретов.) Миссис Хадсон. Гений.
– Теперь, как я понимаю, все очень сложно, но… – она закусывает губу, – он любит тебя? Он тебе это говорит?
Неловко. Моргаю. (Стоит ли отвечать? Или все эти дела слишком личные?)
– Да.
Она улыбается.
– Ну и славно, – встает, поправляет пленку на тарелке, бережет свои тарталетки. – Хорошо. Значит, все будет хорошо. Если есть любовь, Шерлок, то все будет хорошо.
Целую ее в щеку. Она сжимает мои пальцы.
– Скажи ему, что он прощен, – проводит теплой ладонью по моему лицу, поглаживает локоть. Забота. Слушаю, как ее маленькие каблучки стучат по ступенькам. – Пока он с тобой, – она улыбается и уходит к себе.
Странно.
Достаю телефон, пишу Джону.
Миссис Хадсон тебя простила. Она, наверное, гений. Определенно, все, что нужно – это любовь. ШХ
Спускаюсь вниз, закрываю за собой дверь и ловлю такси. Лестрейд ждет; серийный убийца! Давно они не появлялись. Телефон: Джон тут же отвечает. Должно быть, мается от скуки. Провожу пальцем по его имени на экране. Джон.
Отлично! Теперь весь день в голове будет крутиться эта песня*.
Песня? Не важно.
Серийный убийца. Ньюхэм. Можешь подъехать? ШХ
*
Тело уложено точно в той же позе, что и предыдущее. Обе жертвы – мужчины, в возрасте между двадцатью тремя и двадцатью четырьмя годами. Пальцы растопырены с помощью искусственных (латексных) перепонок, приклеенных между ними, а на шее присутствуют посмертные разрезы (похожи на жабры). Найден в воде. Ноги связаны пищевой пленкой. Веки срезаны. Гениталии помещены в брюшную полость через (посмертный) разрез (склеенный, не зашитый). Причина смерти неизвестна.
Лестрейд задумчив. Салли возмущена. Андресон рассеян (глаза блуждают по обнаженным икрам Салли). Впрочем, на ее коленях теперь нет компрометирующих следов. Для Салли он уже пройденный этап. Поднимаю глаза: она следит за мной (недоверчиво). Вызывающая поза. Ждет, что я отпущу какой-то комментарий. Я ничего не говорю. (Нет смысла.)
– Ну и? – Лестрейд потирает большим пальцем верхнюю губу. В другой руке он держит желто-коричневый конверт (фотографии предыдущего места преступления). Мне они не нужны.
Сравниваю кожу на лице и руках с кожей на всем теле, поддерживаю голову. Кожа на лице темнее – много бывал на солнце; грубее – часто попадал под дождь. Склоняюсь еще ниже. Стеклянные глаза без век смотрят вверх. На голове след от повязки, которую носили продолжительное время - скорее всего, жесткий головной убор. Приоткрываю его рот – выбито три зуба, как я и ожидал. Жертва была склонна к насилию. Возможно, дрался в барах. Встаю, поправляю пиджак. Следы на лодыжках и мозоли на ступнях, распухших, бледных, слегка косолапых – в зрелом возрасте большую часть времени носил ботинки, возможно, со стальным носком. Строительный рабочий. Очевидно. Телефон, открываю браузер. Поиск: пропавшие в этом районе рабочие. Статья в газете: Джек Бейли. Фото. Совпадение. Показываю Лестрейду.
– Вот ваша жертва.
В такие моменты ощущаю острую нехватку ритуальной похвалы Джона. Лестрейд изучает экран телефона. Выхватываю его, пишу Джону.
Где ты? Нужно определить причину смерти. ШХ
С нетерпением жду ответа. Лестрейд совещается с Салли. Андерсон по-прежнему пялится на ее икры. Еще раз осматриваю тело, пытаюсь восстановить цепь событий. Никаких следов борьбы: ни ран, ни переломов. Ничего. Анализ крови? Слишком долго. Что же произошло?
Телефон вибрирует – сообщение от Джона.
Буду максимум через 20 минут. Только поймал такси.
Досадно. Двадцать минут? Слишком долго.
Раны отсутствуют. Как бы ты убил 23-летнего парня, не оставив видимых повреждений? ШХ
Возможно, Джон сможет помочь на расстоянии.
Вариантов уйма, я же так много об этом размышлял!
А может, и нет. Нужно внести изменение в будничные разговоры за ужином и добавить обсуждение вероятных способов убийства, чтобы держать мозги в тонусе.
Поразмысли об этом сейчас! ШХ
Обращаю внимание на цвет кожи: красноватая, даже румяная. (На что это указывает?) Новое сообщение: Джон подумал и нашел решение (быстро). Меня переполняет гордость. (Я знал, что он сможет.)
Есть признаки обструкции дыхательных путей?
Наклоняю голову жертвы, проверяю. Чисто. (Вычищено.) Улика.
Дыхательные пути выскоблены дочиста. Пахнет рвотой. ШХ
Определенно, причину смерти легче определить, когда Джон рядом. Лестрейд, Андерсон стоят над душой и раздражают. В ладони снова вибрирует. (Радость.) Сообщение.
Возможно, это и есть причина. Захлебнулся собственной рвотой. Тогда не убийство, а может, отравление алкоголем?
Точно убийство. Но кожа не синюшная, а румяная. ШХ
Ищу на теле следы от уколов. Где-то должен быть один. Внутренняя сторона рук, кисти, ноги, где? Один точно должен быть. Он не мог просто дожидаться, пока отъявленный алкоголик упьется вусмерть. Слишком неорганизованно, бессистемно. Обнадеживающий сигнал нового сообщения.
Скорее всего, алкогольное отравление. Обезвоживание. Возьми мочу на анализ. Не похоже на убийство.
Нашел! Затылок. Ему сделали укол из-за спины. Замедленные рефлексы. Ввели смертельную дозу алкоголя алкоголику - идеально.
Давай быстрее! ШХ
– Мне нужен шприц, – даже не утруждаюсь поднять взгляд.
– Нет, – Лестрейд. – Никакого забора образцов, сделаем все в морге.
– Вряд ли тебе нужен шприц, Шерлок, чтобы доказать свою гипотезу.
Замираю. Майкрофт. (Почему? Что он здесь забыл?) Телефон вибрирует, бросаю взгляд на экран.
Пробки, Шерлок! Я уже еду.
Почти слышу постукивание зонтика по тротуару. Безжалостный ритм оперы Вагнера.
*
Не желаю на него смотреть. Сижу в его нелепой машине с нелепыми тонированными пуленепробиваемыми окнами, за рулем которой нелепый молчаливый водитель. На этот раз обошелся без ассистентки. Автомобиль на случай покушения. (Он собрался вероломно убить меня или готовится к тому, что я, так или иначе, попытаюсь убить его?) Куда-то едем. Слишком ослеплен яростью, чтобы понять куда. (Где Джон?) Достаю телефон. Пристально смотрю на него, потом посылаю сообщение. Когда Джон приедет на (потрясающее) место преступления, меня уже не будет.
Меня похитили. ШХ
– Шерлок.
Нет. Мне абсолютно не интересен этот разговор. Нечего ему сказать.
Он вздыхает. Будто мне снова семь, а ему четырнадцать, он умнее, взрослее меня, и знает больше меня. Он раздражен, а я все не сдаюсь. Я знаю этот вздох. И я от него устал. Почти ощущаю, как кора моей орбитофронтальной зоны мозга надрывается от активной нервной деятельности. Злость. Неконтролируемая пылающая ярость. Долгожданная вибрация телефона.
Я так понимаю, твой брат? Ты в порядке?
Сжимаю телефон. Джон. Единственное, что позволяет мне сохранять рассудок. (Он должен быть здесь; он бы взял меня за руку и стал рисовать круги на ладони, а потом прикоснулся бы к подбородку, успокаивающе посмотрел в глаза. Джон. Моя константа.) Выхватил бы пистолет и выстрелил Майкрофту между глаз ради меня. (Я люблю тебя, Джон.) Тереблю большим пальцем ключи. Губы кривятся в ухмылке.
Я ненавижу его. Я даже могу убить его. Будь готов внести залог. ШХ
– У тебя есть все права злиться на меня, – неожиданно, но, по крайней мере, правда. – Должен признать… – не характерная для него пауза. Он сомневается, пытается что-то сказать. Что? – Я ошибался.
Ни разу не слышал, чтобы он признавал свою неправоту.
Ни разу до этого момента он не был неправ.
– Ошибался? – с губ слетает мое крайнее удивление. С чего начать? – Было ошибкой хранить мою личную историю болезни десятилетиями при том, что она должна была быть уничтожена? При том, что наша мать приказала ее уничтожить?! Или было ошибкой кому-то ее показывать? – наконец, поднимаю на него глаза. С трудом сдерживаю ярость. Телефон в руке скрипит – сжимаю так крепко, он может и треснуть. – Показывать ее моей сопернице?
– Она никогда не была твоей соперницей, – он говорит так, будто устал уже от этого. То, что он неправ, ничего для него не значит; похоже, он набрал килограмм шесть с нашей последней встречи. (Итак, получается, вина весит (грубо говоря) шесть кило?)
– Ты и Джону показал эти записи, чтобы он всегда меня боялся, да, Майкрофт? Чтобы он держался на расстоянии? Или ты надеялся, что он просто уйдет от меня навсегда?
– Конечно, нет, – закрывает глаза, делает глубокий вход. – Я пытался помочь тебе, Шерлок.
Маловероятность данного факта почти смешит меня.
– Помочь мне?
– Хочешь – верь, хочешь – нет, но так и есть. Я пытался помочь тебе. Я пытался сделать так, чтобы они поняли, на что ты способен. И не ожидали больше, чем ты можешь дать. Я пытался убедиться, – он осекается, кривит губы. Отвращение. – Я пытался сделать так, чтобы ты не только не вычеркнул из своей жизни того, кто тебя любит, Шерлок, но и не замучил потом этого человека до смерти. Вот, чего я хотел.
Не замучил его до смерти? В чем конкретно выражалась опасность для Джона быть замученным?
– Почему?
Еще один вздох.
– Потому что ты мой брат, Шерлок. Хоть ты и отказываешься это принимать, я забочусь о тебе и хочу, чтобы ты получил желаемое. Я хочу, чтобы ты был счастлив.
Счастлив. Убеждение Мэри (и попытки убедить Джона) в том, что я психопат: в каком нелепом контексте это могло бы осчастливить меня?
– Твоя ложь обо мне должна была сделать меня счастливым?
– Как я уже сказал, – голос Майкрофта стал каким-то безжизненным, – я ошибался.
Дважды. В одном разговоре Майкрофт уже дважды признал свою неправоту (дважды за всю жизнь казалось величайшей щедростью, просто немыслимой до настоящего момента). Определенно, он был неправ; странная и невероятная последовательность действий по мотивам, которые ни при каких условиях не могут объяснить ожидаемый им результат. Рассказать Мэри (Джону), что я не человек, а скорее, монстр: сомнения Джона (а также его вера, мужество, тяга к огромному риску), растущая близость между нами, и, наконец, его сердце (любовь вскружила мне голову метафорами), добровольно вложенное им самим в мои чудовищные руки, и мои (ошибочные) диагнозы, дулом приставленные к его затылку – очевидно, не то, на что рассчитывал Майкрофт (или то?).
Он теребит свой зонтик. Машина поворачивает за угол. Он снова вздыхает, не смотрит на меня.
– Моя ошибка была в том, что я поверил во все это.
Майкрофт. Вечно недовольный старший брат, бросающий на меня презрительные взгляды, хлопающий дверьми перед моим носом, насмехающийся надо мной, вытаскивающий меня из клубов с сомнительной репутацией, уничтожающий мою коллекцию смесей и с трудом добытых веществ, запирающий меня в спальне. Мамуля (любившая вопреки всему) не верила в это (не поверила бы, не смогла бы), но Майкрофт на самом деле не такой, как все (всегда таким был). Настороженные взгляды, сомнения, ожидания худшего. (Не удивительно.) Я так наивно полагал все время, что братская любовь могла бы его оправдать, а слово Мамули в этом вопросе было законом (кроме гложущих сомнений и страха по поводу меня.) Я уже давно ненавижу его, уже давно сожалею о нашем родстве; вот уж не думал, что он все еще может причинить мне боль.
Я даже не подозревал, что на самом деле все еще хотел, чтобы он видел во мне хоть что-то хорошее, чтобы он просто закрыл глаза на все и допустил вероятность невероятного. Полагаю, у меня действительно было такое желание. (Еще одно предательство: больше, чем первое.) У него были те же сомнения на этот счет, что и у меня. (Думаю, я не должен его винить, хотя все равно буду.) Он верил в то, что я неспособен, и я тоже верил.
Как сделать психопата счастливым? (Умерить ожидания окружающих, чтобы он потом не разорвал их на части, потирая руки от удовольствия?)
– Прости, – всматриваюсь в его лицо. Ему и правда жаль. Сожаления больше всего остального; горькое извинение от брата, от всей семьи. После смерти Мамули в моей жизни не было ничего безусловного, кроме безусловного раздражителя – Майкрофта. Все ожидали худшего. (И я.)
– Ты меня удивил, Шерлок. Ты всех удивил, – и чем же? Тем, что полюбил и стал любим в ответ? Такая простая штука. Это может каждый. Майкрофт убежден, что я могу распутать самое сложное преступление, но неспособен испытать самые простые чувства? (Думаю, я тоже удивился.)
Он улыбается.
– Это выдающееся достижение – удивить меня, превзойти мои ожидания. Ты это понимаешь. Я… – он делает паузу: сомневается или больше для усиления эффекта. – Я горжусь тобой, – закатываю глаза, а он тем временем вытаскивает из-под сидения чехол. – Поэтому я принес тебе кое-что. Подарок. Трубку мира, – пытается задобрить меня? Смазать наши ржавые братские шестеренки? Что бы это ни было, каким бы дорогим оно ни было, я как (обиженный) младший брат просто обязан немедленно это сломать. Он кладет чехол себе на колени, открывает и разворачивает ко мне.
Скрипка. Немного потрепанная: лак кое-где слез, есть трещинки и потертости. О ней заботились не так хорошо, как она того засуживает. Небольшие повреждения от воды. Стоп: нет, это не простая скрипка. (О боже.) Итальянская. Амати*. Семнадцатый век. (Не может быть.) Шедевр. (У меня рука не поднимется причинить ей вред.) Николо Амати, великолепный образец. Великий Амати. Крайне редкий. Потрясающий. (Бесценный.)
– Надеюсь, ты простишь мне неуклюжую метафору, – слабая улыбка. – Прекрасный инструмент, который не получал столько любви, сколько заслуживал. Но он остается прекрасным инструментом, – он протягивает мне открытый футляр (доверяет).
Первым своим не-психопатическим действием (в глазах моего дорогого братца) я не буду ломать эту (потрясающую) скрипку. (Нужно найти другую жертву разрушения. Пожалуй, его машина подойдет.) Пробегаю пальцами по корпусу. Невероятно. Обвожу идеальные резонаторные отверстия, колки, завиток. Вытаскиваю ее из (ничем не примечательного) футляра. Ласкаю верхний дискантовый угол, где остался след от капли воды. Поглаживаю гриф. Обхватываю ее посередине и ощущаю вес. Такая красивая.
Майкрофт ничего не говорит, просто наблюдает за мной. Я должен что-то сказать (спасибо), но у меня просто нет слов. Слишком много всего (грусть, разочарование, горечь, надежда).
Понятия не имею, сколько прошло времени, прежде чем я заметил, что машина остановилась. Выглядываю в окно. Бейкер-стрит. (Дом.)
– Ты должен знать, – Майкрофт. Значит, это еще не конец ? (Ну, конечно.) – Примерно двадцать минут назад Мэри узнала, что что снова открыта вакансия, на которую она присылала резюме семь лет назад, и ее кандидатуру утвердили. В Бодлианской библиотеке, – Бодлианская библиотека? Майкрофт посылает Мэри в Оксфорд? – Такой шанс выпадает раз в жизни, это работа ее мечты. Разумеется, она согласится.
– Разумеется.
– Я верю в счастливый конец, – он сцепляет пальцы.
*
Стою у окна и наблюдаю за дождем. Играю. Ощущение дождя, эта музыка (Мендельсон) проходят сквозь меня. Смычок (гибкий, совершенный), инструмент (самый потрясающий тон, который я когда-либо слышал). Любая другая скрипка, любой другой смычок – Платонова пещера, тени этого смычка и этой скрипки. Никогда еще звучание не было таким реальным, таким завершенным. Мне слышен голос дерева (моих пальцев, особые звуки каждого их наклона, движения, даже вибрации моих мышц, моих костей.) Закрываю глаза.
Играю.
Не знаю, сколько прошло времени.
Слышу, как открывается дверь (снаружи шумит дождь). Такси трогается. Слышу, как она снова закрывается (дребезжание стекла), как что-то тяжелое положили на кафельную плитку, как встряхнули и повесили на вешалку пальто. Пауза. (Он прислушивается. Я играю. По-прежнему Мендельсон.) Шаги на лестнице. (Шаги Джона, конечно. Я бы узнал их где угодно. Его уверенную поступь. Без хромоты. Теперь навсегда.) Он открывает дверь в гостиную.
Я стою лицом к окну. Слушаю, как стучит дождь по крыше, и ветер рвется в дом. Играю, закрыв глаза. Он не хочет меня прерывать и садится в свое кресло. Раздается короткий стук чего-то металлического о стол, а потом пластмассового и плоского. (Его пистолет; ноутбук.) Он откидывается назад. Не могу сказать, закрыл ли он глаза или нет. Он сидит неподвижно, слушает.
Осознание чуть не прерывает мою игру (Adagio non troppo). От удивления я почти открываю глаза, но в последний момент останавливаю себя, и вместо этого просто наслаждаюсь мыслью. Его пистолет, компьютер, тяжелая сумка внизу. В животе рождается тепло и поднимается выше, к груди (проходит через этот новый невероятный орган там), а затем струится по пальцам прямо в музыку. Ни Клэптона, ни Мэри больше не будет. Джон вернулся.
Через несколько минут (максимум три), я закончу играть и открою глаза, а потом повернусь и посмотрю на Джона в кресле. Он (если его глаза закрыты) тоже откроет их, и наши взгляды встретятся. Он скажет, какая красивая была мелодия (это так), но не заметит новой скрипки (вряд ли он может отличить одну от другой). Я сниму мостик и положу ее (заботливо) в (самый обычный) футляр. Он захочет рассказать, как прошел его день, так и не узнав, что я уже все вычислил. (А может он и знает. Он хорошо знает меня. Но все равно захочет рассказать. Произнесет все вслух, чтобы не было недопонимания.) Я вернулся. Я больше тебя не брошу. Улыбаюсь, будто уже слышу это. (Две с половиной минуты.) Как я отвечу? Улыбкой. Не знаю, какие слова здесь подойдут. Может быть, узнаю через две минуты, но если все-таки нет, он и так поймет.
Затем он поднимется. Что потом? Пойдет на кухню, спросит, не желаю ли я чашечку чая. Переехать из Клэптона – та еще работенка, захочется пить. (В холодильнике нет пива.) Он заметит тарелку с печеньем и тарталетками, спросит про них, а я объясню: "Подарок от миссис Хадсон". Знак ее благословения. Он пошутит про радостную новость или сплетни. Мы оба посмеемся. Он возьмет одну тарталетку, предложит мне, но я откажусь.
А может быть, вместо этого он забудет про кухню, свою жажду и чай, и подойдет ко мне? Возьмет меня за руку? Нет. Обнимет меня? Поцелует меня в губы, в шею и скажет, что любит. (А я отвечу ему тем же.) Он улыбнется. А потом обхватит мои пальцы (два, легонько) и поведет в спальню? Или спросит, не голоден ли я, хочу ли поесть, или я весь в работе?
Так или иначе. Чай, тарталетки, признания - ближайшее будущее. Все случится в той последовательности, которую изберет Джон. Но (в конце концов) все точно случится. А пока я играю, а Джон слушает (и любит и меня, и музыку). Осталась всего одна минута (или около того). А затем все начнется.
* эта самая скрипка
читать дальшеДрузья, на этом все! Нам и грустно, и радостно. Спасибо за то, что были с нами, читали, переживали, комментировали, и покорно ждали. Без вас мы бы не смогли дойти до конца. И, конечно же, наша огромная благодарность ivyblossom за это чудное творение. Мы старались сделать все, чтобы вы получили максимум удовольствия от этой истории 
!Не зря же мы тут семь месяцев дрочились парились 
P.S. Кстати, для тех, кто не видел, обложка для фика by blanketforyourshock
Dreiser, elskeren, Ar@lle
Попозже соберем все в кучку и вывесим файлик.UPD: Прогресс Шерлока Холмса.docxИ-и-и напоследок небольшой опрос для прочитавших:
В фике очень много "физиологии" любви, что породило у меня вот такой вопрос